Отец говорил, что до войны у них на семью в 15 человек (13 детей) была одна пара валенок. Когда мой дед зимой уходил, всем приходилось скакать на двор босиком. Кстати, сортира у нас не было. Сортир — это была городская или лагерная роскошь.
Сельсовет никому не давал ни досок, ни гвоздей. Дед был колхозным плотником, и за ним особо следили, если бы он взял хоть один гвоздь — всё. Стуканут и Сибирь. Дед поэтому не шёл ни на какой риск. Ситуацию «поправила» великая отечественная. Отец запомнил весну 42-го. Только потом я узнал, что это была «болховская наступательная операция красной армии».
Как оттаяло и пошёл ледоход — по всей Оке реке поплыли люди в ватниках. Они плыли сплошным потоком весь ледоход. Отец говорит, что бывало на льдине лежала сразу дюжина. Все были русские. Увидеть труп немца — это может один раз было. На немецкий труп из города приезжал уполномоченный, и не дай Бог было что с этого трупа снять.
А с русских — на то глаза закрывали, ибо было их — бессчётно. Председатель колхоза сказал кому-то, но услышали все: «Надо что — берите». И вот в ту весну деревня разжилась валенками. Даже моему отцу достались, несмотря на его пацанство.
Игорь Гришин по рассказам Алексея Михайловича
