Отец рассказывал, что в середине пятидесятых проводилась специальная политика против колхозников. Им было запрещено производить продукты где-либо кроме как на приусадебном участке. Участки намеренно подрезали. На плодовые деревья ввели спецналог, денег не было и поэтому в его колхозе мужики попилили все яблони в своих садах. Таким образом мои бабка и дед весь световой день работали в колхозе, ночью — на своём маленьком участке. За работу в колхозе — трудодни — не давали ничего. Семья питалась картошкой, которую сажали под домом. Хуже всего было с кормом для коровы. Не давали покосов и косить было негде, а без коровы малыши были бы обречены. Корову кормили листиками лопуха и прутьями с речки. Отец всегда показывает мне эту речку и спрашивает «Видишь заросли?», а потом добавляет «Когда я был маленьким, тут ни одного листочка не было!» Купить продукты было нельзя. Ни в колхозе, ни в райцентре. Во-первых, всё было сделано, чтобы колхозники не видели денег и не могли их заработать, а во-вторых в райцентре в магазинах не было даже соли. За солью моя бабка с другими женщинами ходила в другую область — 32 километра пешком. Каждая жещина брала по 16 кг соли на плечо. Отец говорит, что в колхозе все знали, что это специальная политика против крестьян, но даже за анекдот на тему приежало НКВД и забирало мужика. Лес и поля охранялись, за выход на колхозное поле после заката ловили и сажали. В нашей семье это привело к гибели от голода 7 детей. Выжило только пятеро из 13, которых родила моя бабушка. И это не было так называемое послевоенное время. Отец говорил, что сразу после войны было «ещё ничего». Гайки начали затягиваться, когда государство «разобралось с бандеровцами» и набрало силу.
Схема здесь примерно такая:
1. создать карательную машину
2. ограничить спектр продуктов
3. ограничить перемещение продуктов
4. создать дефицит продуктов, особенно продуктов первой необходимости
5. ограничить способы заработка
6. ограничить, а лучше запретить переезды, которые опасны тем, что люди получат дополнительные заработки и самостоятельно развязывают некоторые дефициты, связанные с их местностью
7. преследовать всех несогласных, до тотального искоренения любого сопротивления.
Игорь Гришин по рассказам Алексея Михайловича
